***
Он редко гулял по городу. Предпочитая комфорт и уединение, он больше времени проводил дома, хотя это доставляло ему сомнительное удовольствие, или же в ресторане у Моренто. Была к тому же необходимость посещать некоторые частные приёмы, которые обычно устраивали Пожиратели. Проведя там столько времени, сколько требовал этикет, он покидал мероприятие с очередной девушкой на одну ночь. Недавно окончивший Хогвартс, он ещё не нашёл работу. Да выбор собственно был невелик. Разумеется, он собирался направиться на службу в Министерство. Сейчас, после суда, это было проблематично. Но, прекрасно понимая, зачем Фаджу понадобился этот смехотворный процесс, Драко здраво рассудил, что солидное пожертвование в пользу Министерства сразу же изменит отношение к нему главного министерского начальника, давая возможность получить хорошее место в одном из престижных отделов и определённое влияние на Министра. Но об этом Драко сейчас думал меньше всего. Он шёл по петляющим улочкам волшебного мира в надежде отвлечься и найти приличное местечко, где можно было бы выпить, не заботясь о своей репутации. Дорога привела его к довольно оживлённому и вполне респектабельному бару. Возможность встретить знакомых была довольно велика, но искать чего-то ещё не хотелось. Пройдя внутрь, Драко сел за барную стойку и заказал виски. Он умел хорошо отгораживать от внешнего мира, поэтому шум оживлённого бара и смех ютившихся тут парочек не мешал ему думать. Да, внутренний голос был прав, ему будет сложно смириться с тем, что в её жизни он будет занимать второе место. Умом он понимал, что эти трое слишком многое прошли вместе, чтобы она легко вычеркнула их из своей жизни и своего сердца. Так же он понимал, что уж кто-кто, а он пока и не заслуживает главной роли. Что она видела от него все эти семь лет? Насмешки, оскорбления, издевательства? Вряд ли он мог бы что-то изменить. Унижение окружающих было для него определённой разрядкой. Никто не понимал, что его жизнь далека от идеала, перед ними всегда стоял образ, который Драко так тщательно создавал. Идеальный, богатый, красивый, чистокровный, влиятельный, сильный – такими эпитетами его награждали, он не знал неудач в любви, проблем в учёбе, однокурсники его побаивались и считали лидером. Пожалуй, проигрывал он только в квиддиче, Поттер вечно обходил его, но рано или поздно, Драко смирился с этим. Не получая ни в чём отказов, он и вправду был собственником. Даже себе он мог в этом признаться. Он был ревнив, хотя, считая это своей слабостью, старался не показывать этого. Он ненавидел отца, хотя не раз пользовался его влиянием. Он никого не пускал в свою , никто не знал его слабостей, он не заводил длительных романов, но Гермиона Грейнджер, которую он всегда презирал, прочно и глубоко засела в его сердце . Он уже больше трёх часов назад покинул её квартиру, но до сих пор не смог вытеснить из головы мысли о ней. Скучал ли он? Нет, не скучал… Мог ли сам себе признаться, что добровольно впустил в своё сердце любовь, которая теперь пускала в нём свои разрушительные, как он всегда думал, ростки. «Любовь делает слабее. Она делает тебя уязвимым.» - вот каков был девиз Драко Малфоя, довольно неутешительный для юноши, которому только стукнет восемнадцать. Всю ночь о просидел в шумном баре, пока усталая сонная официантка не попросила его , как последнего клиента, покинуть заведение , потому что уже утро и они закрываются..***
Прошло уже больше часа с тех пор, как ушёл Драко, а Гермиона так и не сдвинулась с места. Воспоминания бурных школьных лет путались с последними словами Гарри, со взглядами друзей, полными ярости и презрения. Они через многое прошли вместе, не раз спасали друг другу жизнь. Ей было за что на них обижаться. Драко разбередил её раны своими словами. Да, они никогда не замечали в ней девушку. Она была их ДРУГОМ. Она словно жила с табличкой «ВЕРНЫЙ ДРУГ» на шее. Они обсуждали с ней других девушек, их достоинства и недостатки, списывали домашнее задание, правда, на первых курсах она пыталась заставлять их делать всё самим, лишь проверяя сделанное, но это не дало ожидаемых результатов. У неё всегда можно было найти ответ на любой вопрос, когда они ссорились, она мирила их , как воспитательница двух несмышлёных малышей. Сколько раз она давала себе обещание измениться, показать им, что она тоже может быть другой! Но каждый год она приезжала в школу одетая в те же плиссированные юбки и уютные свитера с чемоданами, рвущимися от количества их содержимого. Только это были не одежда и косметика, а книги, книги, вечные завалы книг, из-за которых порою виднелась только её растрёпанная макушка. Они заметили её только на выпускном балу, но это не смогло стереть ту обиду, которая за эти годы спела занять прочное место в её сердце. Но они всё равно были её друзьями, она не знала, во что выльются их отношения с Драко, но знала, что ни при каких условиях она не хочет лишиться Гарри с Роном. Сможет ли Драко стать для неё так же близок , как эти двое? Она сама не заметила, как ненависть, смешанная со страхом, всегда переполнявшая её при одном его виде переросла во что-то другое. Она боялась произносить слово любовь, но что это тогда?***
Завтрак в Хогвартсе всегда проходил спокойно и размеренно. Сонные ученики, собранные учителя, пытающиеся подготовиться к решению каждодневных разбирательств между своими подопечными. Умиротворение завтрака прервали совы, спешившие доставить письма адресатам. К учительскому столу тоже подлетело несколько пернатых почтальонов со свежими газетами. Профессор МакГоннагл внимательно пролистала «Трансфигурацию сегодня». Профессиональные новости всегда были важнее для неё, чем публичные. Однако то, что она увидела на первой странице, заставило её прервать трапезу. Разумеется, она была посвящена во все дела Ордена и, уж конечно, знала о роли мисс Грейнджер в операции по спасению Драко Малфоя, но, хорошо зная свою подопечную, блестящую студентку, исполнительную старосту, образец скромности, весьма сомневалась, что она сможет пересилить свою неприязнь и исполнить роль, предоставленную ей в этом спектакле. Откровенная фотография на первой полосе заставила её усомниться в том, что она хорошо разбирается в людях. Никакой неловкости, никакого притворства.***
Вот уже несколько месяцев Гарри жил в Норе. Он покинул Тисовую улицу в день своего совершеннолетия и нисколько об этом не жалел. Дамблдор выхлопотал ему разрешение занять разрушенный дом в Годриковой впадине, но он ещё требовал восстановления, наложения на него многочисленных защитных заклинаний. А Гарри, несмотря на сильное желание обзавестись, наконец, собственным жилищем, не мог заставить себя туда съездить и приступить к реконструкции дома, в котором он должен был провести гораздо больше времени, чем выпало на его долю. Это значило опять разбередить так и не зашившие до конца раны. Да и могут ли такие раны вообще когда-нибудь зажить до конца? После визита к Гермионе они не проронили ни слова, а, переместившись в Нору, просто разошлись по разным комнатам. Обсуждать случившееся им совсем не хотелось, но оба знали, что к этой теме всё равно придётся вернуться. Гарри долго сидел под старой яблоней в запущенном саду Уизли, раздумывая, правильно ли он поступил с Гермионой. Её связь с Малфоем привела его просто в ярость, но всё же те слова, которые он сказал в порыве гнева, были несколько несправедливы. В конце концов, убеждал он сам себя, она имеет право на личную жизнь. « А тебе было бы приятно, если бы она совала свой нос в твои дела? Ты бы возмутился, правильно? Ты бы не потерпел, если бы кто-то стал контролировать, с кем ты кувыркаешься в постели!» - нашёптывал надоедливый внутренний голос, и Гарри даже себе не хотел признаваться в том, что эти замечания, по сути дела, справедливы. Он также подозревал, что Рон сейчас тоже мучается угрызениями совести. Поднявшись наверх, он осторожно приоткрыл дверь в комнату Рона. На пороге валялась их старая фотография. Они втроём на фоне Хогвартса: растрёпанные волосы, счастливые улыбки…***
Она уже больше часа сидела в кабинете. Руки были запачканы в чернилах, скомканные листья пергамента были раскиданы по полированной поверхности письменного стола. Она уже использовала месячный запас пергамента, но так и не смогла выдавить из себя несколько строк, способных убедить Гарри и Рона выслушать её. Руки дрожали, и если бы кто-то из бывших учителей или сокурсников посмотрел на выведенные ею слова, они никогда не узнали бы в этих неровных каракулях аккуратный почерк Гермионы Грейнджер. Слова, которые обычно сами складывались в стройные фразы, не желали образовывать складные предложения. Она редко плакала, только крайнее отчаяние могло вызвать столь бурную реакцию. Даже в тот момент, когда Гарри бросил ей в лицо те ужасные слова, которые и стали причиной её сегодняшнего состояния, она не разрыдалась. Но сейчас слёзы безысходности капали на пергамент, размывая и без того нечёткие сроки. В этот момент она будто бы смотрела на себя со стороны. Её собственный жалкий вид вызвал прилив ненависти к себе. « Драко бы стошнило, увидь он тебя в таком виде!»- внезапно пришедшая мысль заставила Гермиону прекратить всхлипывать. От удивления. Он бесстыдно ворвался в её мысли абсолютно бессознательно. Как будто настолько давно занимал там место , что она невольно с этим свыклась. Если бы кто-то ещё неделю назад сказал ей, что только подобная мысль будет способна привести её в чувство, она бы плюнула этому человеку в лицо. Но именно она заставила её ощутить твёрдость, решительность, желание стереть ту обиду, которая мучительно вгрызалась в её разум. Перо само заскользило по пергаменту, выводя простые и хлёсткие фразы. Взглянув на конечный результат, Гермиона удивилась сама себе. Никогда она ещё не писала таких писем. Обычно она старалась вложить в послание чувства, переживания. Это же «произведение» было предельно кратко и лаконично, при том, что каждое его слово сочилось горечью обид и разочарований.Гарри, Рон, нам надо поговорить и разобраться в ситуации. Вы оскорбили меня, и я хочу понять, чем я это заслужила. Если вы готовы доказать мне, что именно этого я достойна, имейте смелость высказать мне это ещё раз.
***