За что?
Стук каблуков моих туфель нарушал полнейшую тишину коридора, по которому я шла в одиночестве. Было 7 часов утра, и я мечтала поскорее добраться до своего кабинета, чтобы насладиться горячим кофе. Обязательно чёрным и обязательно без сахара.
Первое, что я сделала, войдя в комнату, это распахнула окно. Тёплый сентябрьский ветерок ворвался в помещение, и тут же золотые колокольчики, подаренные мне подругой и висевшие на тонкой шёлковой нити у окна, отозвались мелодичным звоном. Ничто не поднимает настроение, как такие приятные мелочи. Моя сентиментальность, так глубоко запрятанная в дальние уголки души, иногда с рвением пытается выбраться наружу. И ей это частенько удаётся. Наверное, именно поэтому почётное место на моём столе занимает открытка, сделанная 3-х летней дочерью моего бывшего однокурсника. На открытке нарисована я рядом с домиком. Светит солнце, я довольно улыбаюсь. И совсем неважно то, что я выше домика примерно в два раза, и то, что солнышко практически сидит у меня на голове, на одной руке у меня 3 пальца, а на другой 6.Открытка вставлена в красивую рамку и находится рядом с настольными часами, так что мой взгляд останавливается на рамке всегда, когда я хочу узнать сколько времени, что случается по нескольку раз в день. И каждый раз я словно слышу смех маленькой Сьюзи и вспоминаю её светящиеся от счастья тёмные как ночь глаза, когда она дарила мне этот подарок.
Я закрыла окно и забралась с ногами на кресло, взяв в руки чашку с дымящимся кофе. Я тоже хочу настоящую нормальную семью, но работа поглощает всё свободное время, запланированное на личную жизнь. С последним бойфрендом я рассталась около месяца назад - ему надоело просыпаться утром в холодной постели и видеться со мной только поздним вечером. Но я абсолютно всем довольна, более того, я не променяю своё занятие ни на что на свете. А семья у меня обязательно будет. Любящий муж и очаровательные дети. Но всё это потом.
От размышлений меня отвлёк звук открывающейся двери. Комната наполнилась ароматом, совмещавшего в себе запах дорогого трубочного табака и изысканного французского парфюма. Я оторвала взгляд от чашки и жестом пригласила посетителя войти. Я знала, зачем он здесь, я его сразу узнала, хотя мы не виделись около 5 лет.
"А он всё тот же" - подумала я и улыбнулась своим мыслям.
Молодой мужчина молчал и нервно теребил в руках кусочек шарфа. Он меня не узнал. Я поставила чашку с кофе на стол и поднялась с кресла. Нащупав под столом туфли без задников на привычно низком каблуке, я вдела в них ноги и подошла к зеркалу, совершенно игнорируя нетерпеливого посетителя. Наверное, мужчина, не будь он хорошо воспитан, зарычал бы от ярости. Придирчиво оглядев своё отражение в зеркале, я повернулась к гостю:
- Что тебя привело, Драко?
Я намерено выделила его имя. Хватит делать вид, что мы не знакомы. Моя реплика произвела должное впечатление, с чем я себя мысленно поздравила. Малфой нервно дёрнулся.
- Для вас я мистер Малфой. - почти прошипел он сквозь белоснежные зубы.
Он меня всё ещё не узнал. Неужели я так изменилась? Я опять бросила взгляд на своё отражение. Посетитель не терял времени даром, и пока я любовалась собой, он внимательно изучал мою внешность. Он выразительно приподнял одну бровь и напомнил мне главного героя одной нашумевшей театральной постановки "Танцующие под дождём". Мысль о том, что Драко может являться поклонником мелодрамы, завоевавшей сердца ведьм всех поколений была очень забавна, но озвучивать её я не стала.
Малфой разглядывал меня так, как игроки в квиддич рассматривают метлу при покупке: тщательно, стараясь не упустить ни одной детали. Взгляд мужчины остановился на моих каштановых волосах, скользнул по белому халату и сфокусировался на моих карих глазах.
- Ну, Драко, узнал?
Мерлин, я в жизни не могла подумать, что когда-нибудь обращусь к этому слизняку по имени, но выражение его лица того стоило, и поэтому я пошла на эту жертву.
- Мистер Малфой...- начал было поправлять меня Драко, но я не дала ему договорить
- Нет, ты для меня не мистер Малфой, а противный слизеринец, вечно задирающий нос и так гордящийся своей чистокровностью.
- Не понимаю о чём вы... - начал было Драко, но запнулся. Он меня узнал.
Трудно описать, как он изменился в лице. Презрение пришло на смену холодной вежливости.
- Ты... - прошептал он - что ТЫ здесь делаешь?
- То же самое хотела я спросить у тебя - задала я вопрос, хотя сама прекрасно знала причину появления Драко Малфоя на 6 этаже Больницы имени Святого Мунго.
Слизеринец не спешил отвечать. Он не терял невозмутимого внешнего вида, но по тому с какой яростью и силой теребил он несчастный шарф было понятно, что нервы у него на пределе.
- Я ещё раз повторяю: что ты здесь делаешь Грейнжер! - спросил он медленно, тщательно выделяя каждое слово.
Мне была понятна его реакция. Меньше всего на свете он ожидал увидеть своего врага, обратившись в лечебницу, по такому щекотливому делу. Особенно если противная грязнокровка Грейнжер вдруг стала главной Целительницей отдела по работе с душевнобольными, получившими увечья в связи с использованием Запрещённых заклятий, и с ней ему придётся иметь дело.
*****
Когда я училась в Хогвартсе, то не особо задумывалась над выбором своей будущей профессии. Без ложной скромности могу сказать, что я была одинаково хороша во всех изучаемых мною предметах. Гарри и Рон жаждали стать аврорами, и я верила в них, зная, что бесстрашность обоих незаменима в этой ответственной работе, но также уговаривала их уделять больше времени учёбе, так как необразованному магу нет места среди авроров. Экзамены и выпускной бал пролетели незаметно. Настал черёд выбирать свой род деятельности. Но, к несчастью, наше окончание Хогвартса совпало с периодом особой активности Тёмного Лорда и его сторонников. Гарри и Рон без колебания записались в авроры и стали уговаривать меня.
- Пойми - говорили они - с твоими аналитическими способностями там только и место! Ты будешь помогать планировать операции и принесёшь особую пользу магическому обществу.
Да, я знала, на что шла. Я прекрасно осознавала, что подвергаю опасности свою жизнь, но где в то время был мой аналитический склад ума?! Почему я не учла то, что мои родители, единственные родственники во всём мире, тоже подвергнутся опасности?
Я была в Берлине, разрабатывала план освобождения захваченных Пожирателями Смерти заложников. У нас с моим напарником, симпатичным немцем Йоханном, был перерыв, и мы мило болтали за чашкой восхитительно заваренного кофе. В комнату вошёл Гарри. Я меньше всего ожидала увидеть его в Германии, потому что он должен был находиться в Эдинбурге, выполнять какое то незначительное задание. Он одного его взгляда улыбка померкла у меня на губах. Он сказал, что меня вызывают в Лондон в связи с чрезвычайными обстоятельствами. Я едва успела попрощаться с Йоханном, как он аппарировал, мне ничего не оставалось делать, как последовать его примеру.
В комнате было 5 магов и одна ведьма. Среди них был и Рон, рассеянно листавший номер вчерашнего "Ежедневного Пророка". Марк, самый старший из нашей команды, ласково взглянул на меня и предложил присесть. Он относился ко мне 18 летней девчонке по-отечески. В комнате царило напряжённое молчание, все чего то ждали. Слово взял Рон:
- Герми, мне сложно это говорить, но ... - голос у него был усталый, и в тоне сквозили виноватые интонации - Тёмный Лорд пытал твоих родителей в надежде узнать у них секреты наших операций. Они сейчас находятся в больнице Св. Мунго в очень тяжёлом состоянии.
Дальнейшее я помню смутно, а те действия, которые остались у меня в памяти вызывают стыд. Я вела себя как истеричка: я кричала, топала ногами и пыталась расцарапать лицо каждому, кто пытался меня успокоить. Меня пытались схватить, усадить на место, но я вырывалась и металась по комнате, словно обезумевшая львица. Слёзы катились по щекам градом, уничтожая всю красоту старательно припудренного личика. Похоже, все ожидали от меня какой угодно реакции, но только не такой. Весь мир привык видеть спокойную и рассудительную Грейнжер, никогда не теряющую самообладания, но горе превратила меня в другую Гермиону и коллеги по работе быстро поняли какие последствия могут оказаться у моей вспышки гнева. Что-то больно впилось в мою правую руку, и мир поплыл перед глазами.
На следующий день я проснулась, сжимая в кулаке клок волос Рона, и это обстоятельство отбило напрочь охоту вспоминать о минувшем дне. Конечно, я сразу же понеслась в больницу. Сначала меня не хотели пускать, мотивируя отказ тяжёлым состоянием моих родителей. От отчаяния я села на каменный пол холла и зарыдала. Надо мною сжалились и разрешили пробыть в палате не более 10 минут. Я навещала их каждый день, я буквально жила в больнице, спала на небольшом диванчике у окна, всегда готовая вскочить и выполнить любое пожелание мамы или папы. Ни о какой работе аврором не было и речи, я полностью отдалась ухаживанию за больными родителями. Я убедила руководство больницы взять меня в качестве помощницы в выполнении всяких мелких поручений. Я была готова на всё, лишь бы быть рядом с мамой и папой. За тот год, который я провела в больнице, я изучила всю литературу по последствиям использования запрещённых заклятий на людях. Я читала книги везде: сидя в ванной, стоя в очереди в магазинах и ночами учила, делала пометки, отгоняя сон при помощи кофе. С тех пор кофе стал моим неразлучным спутником, неудивительно, если бы при таком образе жизни я пристрастилась к сигаретам, но мама ненавидела табачным дым, а с её мнением я считалась. Даже те, кто меня очень хорошо знают, не могли и представить себе, что я дойду до конца, что я не сломаюсь. Медицинская литература - это не "История Хогвартса" в качестве лёгкого чтения перед сном. Но я приложила все свои усилия и, в конце концов, дождливым ноябрьским утром я, волнуясь и дрожа, словно от холода, ожидала приглашения на экзамен. Лондонская комиссия смотрела на целительницу-самоучку (кем я являлась) с пренебрежением, но мне было всё равно.
Экзамен я сдала на "отлично", молодая, элегантная ведьма, выдававшая мне диплом, посмотрела на меня, растрепанное и бледное существо с синяками под глазами, с сочувствием, но я проигнорировала этот полный унизительности жалостливый взгляд.
Через полгода прежняя главная целительница в нашем отделе оставила работу в связи с отъездом в Италию, и моя кандидатура была выдвинута на этот пост. Учитывая мой опыт работы и диплом, руководство утвердило меня Главной Целительницей отдела Заклинательных Повреждений. Мне было 21.
Раньше, я часто задавала себя один и тот же вопрос - за что? Мои родители были невинными магглами, за что они пострадали? Я не винила ни Гарри, ни Рона, уговоривших меня пойти работать аврором, ни других авроров. Я винила только себя, за то что не смогла уберечь маму с папой, и подонка Вольдеморта.
Я никому не пожелала бы пройти через всё то, через что я прошла. Папа умер так и не приходя в сознания. Он 4 месяца не открывал глаза и вряд ли меня слышал, когда я пела свои самые любимые детские песни, держа его за руку.
Мама превратилась в тень. Губы её стали похожи на тонкую нитку, под глазами образовались серые круги, она постарела на несколько лет. От жизнерадостной и очаровательной мисс Грейнжер не осталось ни следа. Мама не узнавала меня, и каждый раз задавала один и тот же вопрос: « Где Майкл? Позовите Майкла".
Она умерла тихим декабрьским вечером, пережив папу всего на полгода.
***
Оклик Малфоя вернул меня в реальность.
- Что я здесь делаю? - холодно ответила я на его вопрос - Ты только за этим пришёл, чтобы поинтересоваться о причине моего пребывания в больнице?
- Не строй из себя идиотку, ты прекрасно знаешь зачем я здесь! - Драко начинал выходить из себя.
- Спокойнее, мистер Малфой - я старалась говорить подчёркнуто вежливо, что ещё больше раздражало слизеринца - присядьте, пожалуйста, и мы продолжим разговор.
Драко Малфой брезгливо посмотрел на диван. Он, привыкший к роскоши, считал ниже своего достоинства даже прикасаться к "дешёвым подделкам".
- Я лучше постою, - последовал ответ.
- Да, обстановка у нас небогата, но что поделаешь, руководство больницы не располагает такими средствами, какими Тёмный Лорд обеспечивает своих верных подданных.
Малфой был далеко не глуп и понял и скрытый намёк, и сарказм.
- Я не имею к Тёмному Лорду никакого отношения - сказал он.
Такой наглости я не ожидала.
- Ложь! Как ты смеешь врать - я не заметила, как перешла на "ты" - глядя человеку в глаза!
- Да пойми ты, Грейнжер, Вольдеморт в прошлом! А за действия Рут я не отвечаю.
******
Спустя год после окончания Хогвартса я получила приглашение посетить вечер выпускников и, естественно, с радостью его приняла. Я с удовольствием встретилась со своими бывшими однокурсниками и некоторыми знакомыми с других факультетов. Вечеринка удалась на славу, правда, Гарри всё время поглядывал на часы - он спешил домой к жене и пятимесячной дочурке Сьюзи. Рон пришёл со своей новой пассией Беккой и на протяжении всего вечера не сводил с неё глаз. Впрочем многие гриффиндорские холостяки, такие как Симус и Ли Джорждан, разделяли вкус Рона и восхищённо разглядывали Бекку. Девушка была очаровательной блондинкой с вьющимися волосами и огромными голубыми глазами. Коротенькое, облегающие, словно вторая кожа платьице подчёркивало её фигуру и предоставляло мужской половине не только нашего, но и других факультетов, лицезреть её длинные стройные ноги. Я пребывала в уверенности, что Рону, наконец-то повезло с подругой, пока она не раскрыла своего рта. Мерлин, ну почему такой красивой девушке досталась откровенная тупость? Да, Рон как всегда в своём вкусе - ищет прекрасную оболочку, а про интеллект, почему то вспоминает потом.
Я шла, погружённая в эти интересные рассуждения, и не заметила, как налетела на кого-то. "Извините" пробормотала я невысокой девушке с волосами цвета воронового крыла и изумрудными глазами. Она не удостоила меня ответом и продолжила свой путь. Я осведомилась у Симуса знает ли он эту девушку. "Конечно - сказал парень - Рут Малфой знают все".
*******
- Она твоя жена, чёрт возьми! - я начала заводиться - И ты не отвечаешь за её действия?
- Слушай Грейнжер, я знаю, почему ты злишься, хочешь обвинить меня во всех смертных грехах, но не получается. Я чист, ты можешь это понять? Я добровольно покинул Вольдеморта и у Министерства нет ко мне никаких вопросов, потому что моё участие в делах Лорда нельзя доказать! Для окружающих я примерный министр иностранных магических дел. И только эти авроры-ищейки копаются в моей жизни, чего я им не разрешал делать - голос Малфой понизился почти до шёпота, так что мне приходилось напрягать слух, чтобы его услышать.
- Да мне плевать какой пост ты занимаешь в министерстве! - я опять перешла на крик - мне всё равно, что Рут не покинула Вольдеморта вместе с тобой, а осталась служить ему верой и правдой. Вы сами выбрали себе такой путь и неоднократно пожалеете об этом. Но пострадало невинное существо, единственной ошибкой, роковой ошибкой, было рождение в вашем проклятом доме.
В комнате повисло молчание.
- Какое совпадение, она лежит в той же палате, что и мои родители - я не заметила, как выразила свою мысль вслух
- Как? - сразу отреагировал на мою реплику Малфой - моя дочь лежит там, где лежали эти....
Я подняла руку, призывая мужчину к молчанию.
- Прежде, чем ты скажешь, что мои родители были грязной крови, я хочу предупредить тебя, - я почти зашипела, стараясь сдержать в себе нарастающий гнев - я уже не та Гермиона Грейнжер, которую можно было довести до слёз оскорблением "грязнокровка", презрительно брошенным мне в лицо. Я уже не та маленькая девочка, которая ищёт помощь в книгах против насмешек и не найдя ничего, предпочитает не обращать внимания на твой въедливый голос. Я другая, Малфой. Я работала раньше аврором и при желании смогу вышвырнуть тебя из кабинета любым заклинанием, и тогда ты больше сюда не вернёшься.
Мужчина молчал, наверное, это означало согласие со мной. 60 долгих как вечность секунд пролетели, прежде чем Малфой сказал:
- Ты не посмеешь... Твой профессиональный долг информировать родственников.
Против этого я пойти не могла, и, несмотря на всё своё желание выставить слизеринца за дверь, я вынуждена была ввести его в курс дела:
- Твоя обожаемая женушка Рут, как тебе уже известно, осталась на службе у твоего бывшего хозяина, а ты, решив, что довольно насладился обществом Вольдеморта, спокойно отправился к себе в имение заниматься своими делами. Судьба Рут тебя не волновала, ведь брак ваш был начисто лишён любви, но кто бы мог подумать, что в такой доме может родиться настоящий ангел по имени Эшли?
-Довольно пафоса, Грейнжер! - рявкнул Малфой, но я словно не заметила его реплики и продолжала:
- Очаровательный ребёнок. Сколько ей лет?
- 5.
- Надо же, столько же лет дочери Гарри.
- Избавь меня от подробностей семейной жизни этого жалкого Поттера, я и так долго терпел его присутствие в Хогвартсе, с меня довольно.
- Напрасно ты так отзываешься о Гарри. Ведь именно ему и Рону ты обязан спасением жизни Эшли.
Если бы профессор Снейп ласково потрепал по щеке первокурсника из Гриффиндора и дал ему конфету, то Драко выглядел бы менее удивлённым и поражённым, чем при известии о спасителях маленькой Малфой.
- Да, именно Гарри Поттер и Рон Уизли выхватили малышку из рук Пожирателей Смерти, прежде чем заклинание Авада Кедавра было произнесено.
- Авада Кедавра? - машинально повторил Малфой и лицо его покрыла мертвенная бледность.
- Да, а что тебя так удивляет? Или ты забыл, как сам нередко пользовался им? Не спрашивай меня, откуда возникла такая уверенность, зная тебя, можно не сомневаться, что ты лишил жизни многих.
- Мы сейчас говорим не обо мне! - прорычал мужчина.
- Они пытали её, хотя вряд ли это можно было назвать пыткой, ведь они не ставили себе цели добиться от 5летней девочки каких-нибудь сведений. Они просто использовали заклятие Круцио ради забавы, для того, чтобы поиздеваться над ребёнком бывшего Пожирателя. И знаешь, что самое интересное?
Малфой молчал и я, не дожидаясь его ответа, продолжила:
- Инициатором была Рут. Именно она предложила таким способом "передать тебе привет", чтобы напомнить тебе дату 11 сентября, когда ты оставил Вольдеморта.
Мерлин, что это за мать, которая смогла сделать такое со своим ребёнком? – добавила я уже так тихо, что Драко не мог меня слышать.
Мужчина подошёл к моему столу и посмотрел мне в глаза:
- Мне надо увидеть Эшли... сейчас.
- Очень жаль, но это невозможно - холодно заметила я - девочка находится в очень тяжёлом состоянии.
****
Эшли прибыла к нам неделю назад. Даже не зная её имени, я могла предположить, кто были её родители. Точнее, кто был её отец, потому что ни одна черта лица Рут не передалась малышке. Светлые волосы, правильный овал лица, чуть вздёрнутый носик и до боли знакомый холодный взгляд серых глаз.
Ребёнок всё время молчал. Ни одна слезинка не скатилась по щёкам, бледное, словно фарфоровое личико девочки оставалось неподвижным и не реагировало на внешний мир. Она почти ничего не ела, мало спала и постепенно стала похожей на тень, ребёнок медленно умирал. Я не могла понять, что происходит у неё в голове, я была беспомощна, но не теряла надежды. Но одно точно я знала - я не дам ребёнку сойти с ума и угаснуть в больнице. Настанет день, когда я услышу её счастливый смех и звонкий голос. И в её глазах ,наконец, отразится нечто большее, чем полное безразличие к окружающему миру. В её серых, стальных глазах, почти таких же, как глаза моей мамы.
*****
- Я собираюсь её забрать отсюда - резко сказал Малфой - и не думай, что ты сможешь мне помешать.
- Эшли не покинет лечебницы, здесь она, по крайней мере, в безопасности.
- В моём доме она тоже будет защищена - возразил мужчина, повышая голос.
-Да? - я усмехнулась - а где же ты был, когда твою дочь похитили? Оставил её на попечение пожилой гувернантки, а сам уехал отдыхать?
-Слушай, Грейнжер, а тебе вообще какое дело до моей дочери? – ответил вопросом на вопрос Малфой.
Я на секунду растерялась. Какое мне дело до дочери злейшего врага? Я просто хочу помочь ей и сделать для неё то, что когда-то не смогла сделать для родителей: вернуть жизнь.
- Мы зря теряем время на разговоры - продолжал Драко.
Я встала и направилась к двери, показывая, что не дам ему уйти:
- Ты не заберёшь ребёнка.
Малфой повернулся ко мне и прошептал:
- Что ж, видимо, придётся прибегнуть к крайним мерам.
Он достал из кармана пальто палочку и направил её на меня. Что это было за заклинание я не разобрала, голова закружилась, стало трудно дышать, и я стала медленно оседать на пол. Последнее, что я помню, это то, как я искала свою палочку в карманах халата, забыв о том, что она лежала в ящике стола.
Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я очнулась. Я обнаружила себя лежащей на полу своего кабинета. Малфоя не было. Я резко вскочила на ноги и бросилась вон из комнаты. В палату Эшли я заглядывать не стала, я и так знала, что её там нет. Драко мог беспрепятственно забрать свою дочь, потому что сиделки приходят не раньше 9, а на часах не было ещё и половины девятого. Я бежала по ступенькам, рискуя оступиться и сломать ногу, но я не обращала на это внимание. Слабая надежда, что я могу догнать беглецов, не оставляла меня. Молоденькая ведьмочка, 18 лет, кажется её звали Софиа Эстер, сидела на регистрации и увлечённо рассматривала своё хорошенькое личико в маленькое зеркало. Увидев меня, она поздоровалась:
- Доброе утро, мисс Грейнжер, чем могу помочь?
- Софиа, из здания кто-нибудь выходил в ближайшие полчаса?
Девушка заглянула в список.
- Доктор Тимму, целительница Вайде и мистер Малфой с дочерью.
- Малфой? - у меня внутри всё похолодело.
- Да, он принёс вашу записку, что вы отпускаете Эшли Майре Малфой на домашнее лечение. А что случилось? Я сделала что-нибудь не так?
- Нет Софиа, всё в порядке - вздохнула я и направилась к себе в кабинет. Поздно, слишком поздно.
«За что? – прошептала я, спросила я у тишины, царившей в комнате – за что ребёнку такое наказание?».
Месяц спустя, когда я со Сьюзи, которую я забрала к себе на неделю погостить, чтобы дать Гарри и его жене возможность спокойно отдохнуть в Испании, сидела в кафе, мой взгляд упал на свежий номер "Ежедневного Пророка". Я купила девочке ещё одну порцию мороженного и углубилась в чтение:
Ежедневный пророк сообщает:
Министр иностранных магических дел Драко Малфой предстанет перед магическим судом не следующей неделе. Мистер Малфой обвиняется в убийстве своей жены Рут Малфой (в девичестве Сэйберхаген) посредством применения запрещённого во всём магическом мире заклятием Авада Кедавра. Адвокат обвиняемого не даёт никаких комментариев, но сам мистер Малфой сообщил газете, что причиной убийства послужила смерть его дочери, Эшли Малфой, которую убила её мать, Рут. Миссис Малфой, как сообщают достоверные источники, состояла в числе Пожирателей Смерти и участвовала в убийствах многих магглов. Возможно, учитывая смягчающие обстоятельства, Драко Малфой избежит Азкабана, но мы можем только предполагать.
Я отложила газету и посмотрела на Сьюзи. Девочка была поглощена поеданием мороженого. Весь её рот, руки и даже крошечный носик были испачканы. Внезапно перед глазами возникло лицо Эшли.
"Прости - прошептала я, обращаясь к умершему ребёнку - прости, за то, что не смогла защитить тебя".
И опять в голову пришёл вопрос, который я не задавала себе очень давно, с тех пор, как умерли мои родители.
"За что?"
Вопрос, на который я наверно никогда не смогу ответить.