Виражи Времени
***
Чувство необъяснимой тревоги вырвало её из сладких объятий сна, словно пронзительным звонком будильника. Открыв глаза, она не почувствовала привычной сонливости или желания заснуть опять. Занавески на окнах были плотно задёрнуты, но было и так понятно, что за окном всё ещё стоит предрассветный сумрак, застилающий окрестности густым лондонским туманом. Стойкое ощущение неприятного волнения будто скручивало всё внутри неё в тугой узел. Такое чувство обычно возникало перед экзаменом или каким-то важным событием. И , несмотря на то, что она всегда была отлично готова ко всем проверкам подобного рода, никакие успокаивающие слова не могли избавить Гермиону Грейнджер от подсознательного страха чего-то неизбежного, через что надо пройти, и только тогда тревога сменится облегчением. Только сегодняшнее событие, счастливейшее для большинства девушек, - совеем не экзамен. За ним не последует чувство беспечой свободы, наоборот, им она лишь добровольно защёлкнет замок той клетки, в которую попала только из-за своей глупости и наивности.
« А ведь ещё не поздно всё отменить» - огоньком загорелась в голове спасительная мысль, но тут же погасла. –« Поступить так с Гарри…это он делает мне большое одолжение тем, что берёт меня с чужим ребёнком.» Неизвестно почему, но девушка начала раздражаться. Такими мыслями она ставила себя в унизительное положение подержанного товара, от которого нужно избавиться побыстрее и любым способом. Подобное отношение к самой себе надо было давить на корню, а лучшим способом было чем-то себя занять.
Неохотно встав с постели, она прошла на кухню, босыми ногами утопая в пушистом ворсе ковра. Приятное ощущение напомнило совсем другую комнату, так похожую на гостиничный номер, единственный обжитый островок в океане запущенного дома. Отогнав опасное воспоминание, Гермиона заварила кофе. Время летело незаметно. В час должен был заехать Гарри.
Было одиннадцать, а она только приняла ванную, и теперь стояла перед зеркалом абсолютно раздетая. Пристально оглядывая свою ещё не изменённую беременностью фигуру, она мысленно представляла себе, как постепенно будет округляться её пока плоский живот, скрывая в себе малыша с пронзительными серыми глазами и хохолком светлых волос. Будучи весьма начитанной и просвещённой, она знала, что чистая волшебная кровь обычно доминирует в смешанных союзах, и ожидала рождения именно такого отпрыска.
« Как ты объяснишь ему это, если он спросит, а ведь когда-нибудь он обязательно спросит… При кареглазой шатенке матери и зеленоглазом брюнете «отце», как не появиться сомнениям…»
« Я не буду забивать себе этим голову сейчас, я буду решать проблемы по мере их поступления. “ Завтра. Я подумаю об этом завтра” – говорила Скарлетт О‘Хара. Вот и я …завтра.»
***
Он так и не заснул в эту ночь. Вернувшись домой, Драко Малфой долго сидел у камина, пытаясь напиться. Но алкоголь, как будто назло, не желал ударять в голову и приносить желаемого успокоения. Согревая в руках пузатый бокал с янтарной жидкостью, он неотрывно смотрел на огонь, освещающий его лицо своими яркими всполохами. Мыслей не было. Или их было так много, что путаясь, ни одна не могла занять его разум. Лишь один упрямый вопрос непрерывно звучал в его голове : почему? Почему всё так случилось? В чём он ошибся?
Может быть, он слишком долго не хотел отпускать своё прошлое, с ослиным упрямством пытаясь построить на нём своё будущее? Или это был просто страх изменить свою жизнь, внести в неё что-то новое и непривычное, к чему придётся подстраиваться, меняя свои привычки и жизненные принципы. Брать на себя ответственность, которая могла оказаться ему не по силам? Возможно, его «наследственный» эгоизм, присущий всем Малфоям с рождения как стандартный набор генетических предрасположенностей, стал подавлять в нём стремление к нормальной «парной» жизни? А кто, собственно, решил, что люди должны жить парами? Кому пришло в голову, что сам по себе человек не может быть счастлив, полноценен, что человек – половинка, достигающая целостности лишь в объединении с другой половинкой?
Он, Драко Малфой, может быть совершенен и в одиночестве. И его «болезнь любовью» лишь подтверждение этому. Она приносит слишком много боли и ненужных переживаний, заставляет совершать глупые поступки, открываться партнёру, становясь абсолютно беззащитным. Ну, и зачем ему это? Он сходит на эту свадьбу, посмотрит на неё со стороны, как наблюдатель рассматривает альбом с фотографиями, и вылечится, отгородившись от Гермионы Грейнджер «пожизненным иммунитетом».
Было десять утра, когда он начал неспешно одеваться. В последнее время он старался свести до минимума количество «траурных» вещей, к которым привык при жизни отца, тяготеющего ко всему мрачному и величественному. Но сейчас , словно отражая его настроение, руки против воли вытаскивали из шкафа чёрные вещи.
Через некоторое время он уже шагал по засыпанной гравием дорожке, ведущей к воротам. В тумане трудно было различить очертания сада и изгороди. Да и сам хозяин слишком давно не выходил за пределы своей комнаты, перемещаясь по каминной сети прямо в пункт назначения. Выйдя за пределы поместья, он аппарировал в Лондон. Утро набирало свои обороты: туман медленно рассеивался, тут и там мелькали заспанные лица прохожих. С неба начал падать снег, больше похожий на колючую ледяную крошку. Лицо неприятно покалывало, к тому же обнаружилось, что Драко забыл перчатки, и теперь руки начали медленно коченеть. Пронизывающий декабрьский ветер трепал чёрный кашемировый шарф. Незаметно для себя Драко оказался в маггловской части города. Никто не обращал на него внимания: чёрная зимняя мантия по покрою была схожа с обычным маггловским пальто, да и сам его вид казался слишком интеллигентным и солидным, чтобы вызвать какие-то подозрения. Попади он сюда в другое время в другом расположении духа, он бы с удивлением и интересом разглядывал витрины магазинов, вглядывался в лица прохожих, но сейчас его это мало интересовало. С каждым моментом приближался миг, когда невидимый топор опять отсечёт его прошлое, будто лишая чего-то жизненно важного, без чего дальнейшее существование будет уже неполноценным. Взволнованный гудок чуть было не сбившей его машины вырвал юношу из плена терзающих его мыслей. Быстро прейдя дорогу, он посмотрел на часы. Минутная стрелка упрямо приближалась к двенадцати в стремлении слиться с часовой. Это значит, что у него в запасе ещё целый час , ещё целый час ему утопать с беспощадной трясине… Зайдя в безлюдную подворотню, он аппарировал.
***
Тихий солидный магический переулок, в котором располагалось выдержанное в помпезном стиле здание отдела магических бракосочетаний, был практически пуст. Холодный ветер, несущий за собой колючее крошево, разогнал редких прохожих по тёплым помещениям, вынуждая офисных служащих аппарировать непосредственно на рабочее место. Напротив украшенного колоннами входа раскинулся ухоженный сквер с фонтанами и статуями, привлекающий брачующихся в летнее время, но сейчас, испуганные метелью, она вряд ли облюбовали бы это место. Резные скамейки и причудливые клумбы были припорошены снегом, но это не помешало Драко. Отсюда был отличный обзор входа, да и вероятность быть замеченным сводилась к нулю. Каждый час ко входу подкатывала карета, украшенная золотистой росписью, из которой выходили улыбающиеся пары, ёжась от порывистого ветра. Прислонившись к литой изгороди, Драко наблюдал за ними, за их влюблёнными взглядами и радостными улыбками, за тем детским восторгом, с которым они отворяли двери здания, где их свяжут волшебными узами, означающими их безраздельное владение друг другом.
Лишь одна пара разительно отличалась от них…
***
Магические улочки одна за другой мелькали в покрытом инеем окошке расписной свадебной кареты. Её тёплое тепло отгораживало сидящую внутри пару от бушующей за ним непогоды. Печальные карие глаза с жалостью провожали каждый переулок, словно навсегда оставляя их обладательницу запертой в этой обитой торжественным бардовым бархатом повозке, безопасной, но слишком тесной для её свободолюбивой натуры. Зелёные глаза наблюдающего за ней мужчины лишь наполнялись ещё более твёрдой уверенности в правильности принятого им сегодня ночью решения. Теперь две эти жизни были в руках шутницы – судьбы, однажды уже запершей их в замкнутой клетке этой свадебной кареты.
Ловко выпрыгнув из остановившейся повозки, Гарри Поттер галантно подал руку своей невесте, вышедшей вслед за ним, натянуто улыбнувшись . Но сейчас его глаза искали совсем другого человека…
***
Он видел, как традиционная свадебная карета остановилась у ворот, и мужчина с непокорными тёмными волосами подал руку своей спутнице, первым покинув их праздничную колесницу, из тёмного нутра которой стал медленно появляться хрупкий силуэт Гермины Грейнджер, женщины, которую ему сегодня предстояло окончательно вычеркнуть из своего сердца. Своенравный ветер распахнул полы её белой атласной мантии, обитой серебристым мехом, открывая его взгляду такую знакомую фигуру, затянутую в белое шёлковое платье почти такого же покроя, что и то, в котором она тогда ослепила его безвольный разум. Глаза невольно опустились к её талии и Драко на мгновение показалось, что тонкий шёлк подчёркивает уже начавший округляться животик. Но разум вовремя подсказал, что это – лишь игры его воображения, потому что срок ещё слишком мал.
Её спутник тем временем окидывал взглядом окрестности, словно ища в занесённом снегом переулке кого-то определённого…
***
Он заметил его почти сразу. Тёмная фигура с неестественно светлыми волосами стояла у входа в сквер, держа руки в карманах. Чёрный шарф пиратским флагом развевался по ветру. Пронзительные серые глаза словно прожигали его спутницу, даже с такого расстояния он мог заметить это, хотя, возможно, это была лишь единственная возможная догадка, подпитанная услужливым воображением …
***
Он с интересом наблюдал, как Поттер наклонился к её уху и что-то прошептал ей. Гермиона сдержанно кивнула, выдавила понимающую улыбку и прошла ко входу, в то время как её жених развернулся и, следуя заранее выбранному курсу, стал неумолимо приближаться к нему. Самым правильным решением было бы немедленно аппарировать подальше от этого места, но неведомая сила удерживала его на месте , игнорируя предостерегающие крики подсознания. Фигура, облачённая в парадную мантию была совсем близко , и через миг зелёные глаза за стёклами округлых очков оказались прямо перед ним.
- Здравствуй, Малфой. Я знал, что ты придёшь.
- Ты не мог знать этого, Поттер, потому что я и сам не знал…
- Она любит тебя, и ты её тоже, Малфой, раз ты сейчас здесь. Но вы оба слишком горды, чтобы признаться в этом. Наша свадьба не принесёт счастья ни ей, ни мне. Но своему счастью я сам хозяин, а вот её – в твоих руках.
С этими словами он взял замёрзшую ладонь Малфоя и что-то вложил в неё . Развернувшись, Гарри Поттер зашагал прочь, оставляя Драко стоять с искаженным удивлением лицом. Серые глаза провожали его до тех пор, пока он окончательно не скрылся из виду, и лишь потом опустились к предмету, вложенному в его руку. Руки автоматически открыли бархатную коробочку: на дне лежал тонкий золотой ободок обручального кольца, на котором прямо перед ним появлялась переливающаяся гравировка «Той, которую мне подарило время.»
ТHE END