Категория: NC-17

Пейринг: слишком запутано, чтобы указать конкретный.

Действующие лица: Гермиона, Драко, Гарри, Джинни, Рон.

Саммари: Середина седьмого года в Хогвартсе. Волдеморт повержен. Война закончилась. Но неужели кто-то полагал, что не останется последствий? Этот фик прежде всего о человеческих отношениях. Вся история - это всего лишь обратная сторона победы…

Глава первая. Совесть и вспоминания.

«Нет все-таки Рон Уизли - самый отвратительный эгоистичный ублюдок, которого я когда-либо видела!» - думала Гермиона, крадясь по ночному Хогвартсу. - «Да как он мог так поступить! Мало того, что он обиделся и убежал, так ему даже не хватило мозгов оставить мне мантию-невидимку! Ненавижу его! И Гарри с его дурацкими советами! Когда он, наконец, прекратить нянчить этого придурка! Да он же сам даже девушку пригласить на свидание не может! Ненавижу его! Ненавижу!»

С Роном Уизли она начала встречаться неделю назад. Хотя нет, это было бы неправильно, точнее было бы сказать два месяца назад, однако большую часть этого времени, они провели в ссоре. С начала все было замечательно, Гермиона отлично помнила тот день, когда он впервые ее поцеловал.

…

— Ну же Гермиона, перестань плакать, - успокаивал ее Рон нежно обнимая за плечи. Он сам очнулся едва два дня назад. Через день после победы и по иронии судьбы в тот момент, когда он очнулся его друг умирал… - С Гарри все будет в порядке. Он очнется, обязательно, он просто не может умереть после того, как сделал это. Но девушка молчала не в силах вымолвить ни слова, а только тихо плакала. Тогда она верила, что потеряла одного из своих лучших друзей, а по сути самого близкого ей человека, он всегда был ее значительно ближе, чем Рон, и тогда единственный, кому она могла доверять. Это уже было слишком, после всего того, что пришлось ей перенести… Слишком много смертей, слишком много убитых на ее глазах…

Когда в ее сердце не осталось ни капли надежды, Рон ее поцеловал. Это был короткий неумелый поцелуй, но тогда он спас Гермиону, от совершения того, чего нельзя было бы изменить.

Крепко обнявшись они сидели на кушетки напротив кровати, где уже три дня лежал без сознания Гарри. Как он смог уничтожить Темного Лорда никто не знал, по правде говоря Гермиона не знала этого и сейчас. Гарри, так никому и не рассказал, что произошло в кабинете директора два месяца назад. Об этом знал разве что Дамблдор, но и он унес этот секрет с собой в могилу. Единственное, что было ей известно, что это чуть не убило Гарри.

Через несколько дней Гарри очнулся, а Рон, как только его друг смог адекватно воспринимать окружающий мир, тут же объявил Гермиону своей девушкой. А Гарри, так обрадовала весть, что все хорошо и его друзья счастливы, что Гермиона не смогла возразить. Да и сама она была в тот момент так счастлива, что мысль о том, что ей придется какое-то время встречаться с Роном, не слишком омрачала настроение.

Но то что случилось сегодня переходило все границы. Бросить. Ее. Одну. На Улице. Забрав. С собой. Мантию-Невидимку. От злости у девушки перехватило дыхание, она вспомнила ту фразу, которую он произнес перед тем, как бросить ее. Но это было не главное… больнее было другое… Да он не знал всего, что произошло, не видел, но мог бы хотя бы попытаться ее понять.

— Если, ты меня не понимаешь, Гермиона, и не способна для меня пожертвовать своими дурацкими принципами, я не знаю, сможем ли мы и дальше продолжать какие-либо отношения. Девушка хотела крикнуть в ответ, что-нибудь резкое, но Рон уже исчез из виду, и она осталась одна, без каких-либо шансов добраться до комнаты без приключений…

Гермиона так глубоко ушла в свои мысли, что перестала замечать, что ее по началу осторожные шаги обратились гулким стуканьем каблуков, отдающихся эхом по коридорам замка.

Неудивительно, что она не заметила человека стоящего в конце коридора, пока тот не произнес ее имени.

— Оп-па Грейнджер?! - воскликнул кто-то стоящий у окна. Внезапно вырванная из своих мыслей, Гермиона не могла сразу вспомнить кому принадлежит этот голос, но, определенно, он был до омерзения знакомый. - Что делает примерная староста школы одна в коридоре замка? Что Грейнджер твои дружки, наконец, разглядели тебя при нормальном освещение и вытолкали куда подальше?

— Заткнись, Малфой! - рявкнула Гермиона. Она наконец вспомнила кому принадлежит этот голос. - Тебя не касается, что и когда я делаю!

— Тише, Грейнджер, - он спрыгнул с подоконника, где он до того находился, вплотную подошел к Гермионе и прошептал ей на ухо. - Ты ведь не хочешь, чтобы нас услышали.

— Отвали, придурок, и дай мне пройти! - прошипела она. Мысль о том, что Малфой находиться так близко от нее вызывала в ней смешанные чувства, и девушка попыталась оттолкнуть его, но он успел перехватить ее руку.

— Спокойно, Грейнджер, не дергайся, я не собираюсь тебя трогать. Сама подумай, ты же умная, зачем мне нужна какая-то грязнокровка? А если бы стал, что бы ты смогла сделать? - он снова перехватил ее руку, и теперь он сжимал обе ее руки. - Кричать-то ты не станешь…

— Чего тебе от меня надо? - выдавила Гермиона, пытаясь предать своему голосу уверенность, но он предательски дрожал. Что-то в нем напоминало ей о прошлом… заставляло ее снова испытать страх.

— Мне от тебя? - переспросил Драко, казалось, что он всерьез задумался над этим вопросом. - С чего ты взяла, что мне что-то от тебя надо? Я думаю, ты, маглоуродье, слишком много о себе возомнила. Он презрительно хмыкнул и еще сильнее сжал запястья девушки.

— Так отпусти меня, ублюдок, - рявкнула Гермиона. Страх потихоньку отступал «Этот придурок не изменился, он все такой избалованный маменькин сынок» - успокаивала она сама себя.

— Черт, Грейнджер, я начинаю, сомневаться в твоих умственных способностях, - раздраженно произнес он, манерно растягивая слова. - Ты хочешь, чтобы на твои вопли сбежалось полхогвартса?

Внезапно со стороны лестницы послышалось торопливое шарканье и сбивчивое дыхание.

- Молодец, Грейнджер! - с сарказмом в голосе протянул Драко. - Сюда идет Филч.

Не став дожидаться ее реакции, он затолкал девушку в тесный чулан для метел, и с помощью заклинания запечатал дверь.

До Гермионы не успело окончательно дойти, что происходит, как она уже лежала на полу в каком-то пыльном помещении, придавленная Малфоем. За дверью послышалось тихое бормотание Филча, а затем шаги начали удаляться.

— Слезь с меня, - потребовала Гермиона, когда Филч удалился на безопасное расстояние. Драко косо ухмыльнулся, но все же послушался. Упершись ладонями, он немного привстал, как услышал сдавленный вскрик Гермионы. Опустив глаза, он заметил (если вообще возможно что-то заметить при таком освящении), что его руки упираются прямо в грудь Гермионы.

— Ох, извини, Грейнджер. Это должно быть, действительно, больно, - притворно сочувственно произнес Драко. Он смягчил давление, но руки не убрал.

— Перестань меня лапать, подонок! - прошипела Гермиона. Она уже начинала терять самообладание. К горлу подкатила тошнота, нахлынули воспоминания… «Нет» - подумала она. - «Он не станет…»

— А, то что? - снова ухмыльнулся он, и убрав одну руку он достал волшебную палочку и зажег свет. Перед ним престало красное лицо старосты Гриффиндора.

— Малфой, пожалуйста, слезь с меня, - дрожащим голосом попросила Гермиона. Теперь она по-настоящему испугалась. Он был не только ее физически сильнее, у него была и волшебная палочка. У девушки начиналась паника…

— Грейнджер, не надо дергаться, у тебя прекрасная грудь, - как всегда растягивая слова. Он не понимал, что по-настоящему творится в душе девушки. Да и не мог понимать, для него она была очередной игрушкой. Как мышь для сытого кота.

Он откровенно наслаждался ситуацией. Она была абсолютно беспомощна. Похоже у нее не было даже волшебной палочки. Дверь была закрыта. И он мог делать с ней все… все, что хотел, и никто не сможет ему помешать…

Он погасил палочку и прошептал: - Силенсио…

— Теперь, ты не сможешь даже закричать… - прошептал он ей на ухо. Девушка вздрогнула, затем что-то беззвучно прошептала, но Драко не обратил на это ни малейшего внимания. Она была его. Она была в его власти…

«Нет, нет, не надо - не переставая шептала девушка, но он не мог ее слышать. - не надо, только не снова». У нее не было сил сопротивляться, ее слишком сильно поломали, и теперь она только плакала, и глотала горячие слезы, текущие по ее лицу. Воспоминанпие, которые она, как ей казалось, так глубоко запрятала, в собственном сознание, снова вернулись…вместе с желанием умереть, лишь бы все это прекратилось…

Он распахнул мантию девушки, и начал медленно расстегивать пуговицы на блузке. Он чувствовал, как она вся напряглась, но это лишь больше возбудило его. Драко провел рукой по шелковому бюстгальтеру, девушка лишь больше сжалась и по ее телу прошла крупная дрожь. Драко поднял глаза не ее лицо. В глазах девушки стояли слезы… Сначала он не поверил увиденному. Гермиона Грейнджер плачет? Не может быть. Но так оно и было, Гермиона плакала. Плакала от бессилия, оттого, что этот чертов день так кончается и оттого, что она не в силах что-либо изменить.

На какое-то время Драко оторопел и долго вглядывался ей в глаза. Увидев, что он на нее смотрит, Гермиона беспомощно зашевелила губами. Внезапно для самого себя он отступил и снял с девушки заклятие.

- Не надо, пожалуйста, не надо, - всхлипывала девушка, когда ее голос снова обрел звук. Она плакала, а он сидел, смотрел на нее и не мог понять, почему он так погано себя чувствует. Он даже не мог понять, что это за чувство. Совесть? Жалость? Он определенно знал, что прежде такого не испытывал. Он всегда делал почти, все что хотел. А с тех пор, как его отец попал в Азкабан, его никто ни в чем не ограничивал. Он был страшно богат, чертовски красив, способен и умен. Все девушки доставались ему без малейших усилий. Ему даже не приходилось что-то говорить, он просто делал, что ему хотелось, и никто никогда не жаловался и не протестовал. Кроме Грейнджер. Он всегда хотел получить ее, хотя бы потому что она этого не хотела. Иногда перед сном он обдумывал планы мести, чтобы заставить заплатить ее за все: начиная от той пощечины на третьем курсе и заканчивая тем проклятием, которое она запустила в него на прошлой недели. Он мечтал, как заставит ее заплатить за каждую минуту унижения, как унизит ее саму.

Представлял, как она будет стоять на коленях умоляя его не убивать ее…

И вот теперь она сидела перед ним и, размазывая по лицу слезы, умаляла его не трогать ее. Только это не приносило ему ни радости, ни удовлетворения. Он смотрел на дрожащею девушку, и в груди росло какое-то мерзкое чувство, которое словно говорит ему об его ущербности. Сейчас ему хотелось только одного, чтобы она перестала плакать. Он наколдовал носовой платок и протянул его девушке.

— Ну, все хорошо… Перестань плакать, - он старался говорить, как можно мягче. - Я не буду тебя трогать.

Гермиона подняла глаза и недоверчиво на него посмотрела.

«Во что сейчас он играет?» - пронеслось у нее в голове. Она не верила в то, что Малфоя мог почувствовать что-либо сродни жалости или состраданию.

Не смотря на свои подозрения Гермиона все-таки взяла, протянутый платок и шумно высморкалась.

— Ну что, успокоилась? - спросил Драко через какое-то время. Гермиона удивленно посмотрела на Малфоя и кивнула головой. Его голос звучал почти ласково. Не издевательски участливо, а именно ласково…

Получив утвердительный ответ, он расколдовал дверь.

- Ты можешь идти, - холодно произнес он. - И тебе лучше поторопиться, пока я не передумал. Быстро вскочив, на ходу застегивая мантию, Гермиона бросилась прочь в сторону Гриффиндорской башни, не веря, в то что Малфой все-таки отступил, в то что он не такой, как его отец…

Проводив девушку взглядом, Драко поднялся на ноги и медленно пошел в сторону подземелий со смутным подозрением, что заснуть ему сегодня не удастся…

Добравшись до спальни, Гермиона тихо разделась, стараясь не разбудить Парвати и Лаванду, и залезла в кровать. Пытаясь унять дрожь в теле и не думать о Малфое, она сама не заметила, как уснула…