Глава
4.
-
Она заблудилась в каминах, - добавил Оливер,
проследив за недоуменным взглядом рыжей троицы.
"Дорогая мисс Грейнджер.
Думаю, Вы наслышаны о ситуации в волшебном мире, и искренне прошу Вас не предпринимать ничего, о чем мы все потом можем пожалеть. Тем не менее, хочу уведомить Вас в том, что с момента получения данного письма Вы имеете полное право использовать волшебную палочку, список разрешенных заклятий приравнен к списку для совершеннолетних волшебников. Также считаю, что Вам необходимо сейчас все время находится дома.
Директор Школы Чародейства и Волшебства "Хогвартс"
Альбус Дамблдор."
Список учебников
и обычное письмо из школы прилагалось.
Несмотря на то,
что девушку взволновало такое невероятное стечение обстоятельств и
прозорливость директора, настроение у нее значительно поднялось: теперь можно
смело пользоваться магией. Гермиона быстро вытащила из кармана волшебную
палочку и начала, произнося странное заклинание, плавно водить ей по воздуху.
Простенькое заклинание, вычитанное девушкой в одной из множества книг, позволяло справиться о здоровье того, у кого есть вещь, ранее
принадлежавшая тебе
(естественно, если на эту вещь наложено нужное заклятье). Ответ был
положительным: Гарри жив и здоров и в данный момент даже чем-то восхищен (в это
время Ванесса устроила маленькое шоу с изменением внешности). Гермиона, слегка успокоившись, подхватила
свои вещи, поставила их на кровать, быстро уменьшила сумку до размеров
кошелька, взяла корзину с котом и вышла на улицу, держа путь в сторону
ближайшего магического камина (о нем девушка узнала заранее).
С самого начала все пошло не так:
кинув в огонь щепотку кружаной муки и четко произнеся "Нора",
Гермиона исчезла в пламени, но вывалилась в каком-то доме, находившемся от
места отправки на расстоянии двух-трех каминов, девушка достала еще немного
муки (запасливая барышня приобрела до этого целый мешочек) и вновь шагнула в
огонь, но снова была выброшена через несколько каминов, и так повторялось
несколько раз. Вконец обессилившая она
решилась в последний раз попытать счастье, и теперь вылетела в темный кирпичный
лаз, полный копоти, пыли и паутины, передвигаться в котором можно было лишь
ползком, и Гермиона поползла, ударяясь головой о "потолок", цепляясь
локтями за "стены", она медленно приближалась к столь далекой цели в
то время, как чистого воздуха в легких становилось все меньше и меньше.
Наконец, девушка выбралась в широкую комнату, начало и конец которой исчезали
во мраке, и лишь волшебная палочка тусклой звездочкой пыталась разогнать тьму,
окутавшую девушку. В этом, с позволения сказать, коридоре было так же пыльно,
грязно и мерзко, как и в предыдущем лазе, но добавился запах сырости, плесень и
маленькие, хищно светящиеся глазки существ, о которых Гермиона не знала, и на этот раз не хотела ничего знать. Она
остановилась посередине прохода в растерянности, но, понимая, что если сейчас
же не выберется на свежий воздух, то потеряет сознание, а в этом месте
(Гермиона поежилась) такой поворот событий не сулил ей ничего хорошего. Внезапно раздался свист рассекаемого воздуха,
она не успела ничего понять, как уже было подхвачена летящим Оливером Вудом,
которому его внимание и зрение игрока в квиддич позволило быстро понять, кто
заблудился в старом дымоходе.
-
Ты в
"Нору?" – спросил Оливер, пытаясь перекричать свист ветра.
-
Да! – также
громко ответила Гермиона, - Где мы сейчас?
-
Это заброшенная
каминная сеть, самая первая! И ей пользуются лишь немногие, надо заметить!
-
"Нора"!!!
– закричал он еще громче, развевая в воздухе щепотку кружаной муки.
Гарри, сидя в директорском кресле Большого зала,
уплетал за обе щеки все, что принесли домашние эльфы (а принесли они прилично),
забыв о приличиях. В связи с последними событиями мальчик и не заметил, как
проголодался, зато при появлении еды его желудок сжался с такой силой, что потемнело
в глазах. Дамблдор сидел рядом и задумчиво грыз мармеладную лимонную дольку.
Старый волшебник все не решался возобновить разговор большей частью потому, что
увидел нежелание Гарри делиться известными ему фактами. Мысли о старости и
потере внимания все еще продолжали вертеться в голове директора, заставляя
сердце сжиматься.
-
А Рон и
Гермиона… они знают? – прервал молчание юноша.
-
Я сегодня видел
Фреда и Джорджа и передал им…
-
Как они? –
Гарри с усилием проглотил кусок курицы.
-
Сходит с ума от
волнения, а так все хорошо, - Дамблдора раздражало непонимание юноши.
-
Простите, - в
который раз прошептал Мальчик-Который-Выжил.
-
Ничего, но
думаю, что всему миру не обязательно знать о том, что ты нашелся, - задумчиво
пробормотал директор.
-
Конечно… мы,
наверное, сегодня уедем… можно я повидаюсь с Хагридом и… и Сириусом?
-
Пожалуйста.
Хагрид покажет тебе дорогу, - старый маг тяжело вздохнул, вспоминая, как они
аппарировали в Запретном лесу с телом крестного Гарри, как затем ставили тот
черный камень, навсегда отрезавший Блека от мира живых… а когда-то та поляна
была любимым местом прогулок трех анимагов и оборотня…
-
Я пойду,
пожалуй, - Гарри порывисто встал и повернулся к двери.
-
Иди, - махнул
рукой директор, вновь погружаясь в воспоминания.
Ванесса вышла из-за натюрморта и, дожевывая яблоко по
дороге, направилась в ванную комнату
слизеринских семикурсниц.
Растянутая черная футболка полетела на пол вслед за
остальной одеждой, женщина подставила лицо холодным струям воды, позволяя им
смыть с нее усталость и раздражение.
Капли стучали по еще не намокшим волосам, словно по капюшону, навевая
воспоминания…
…небывалый ливень обрушился на Хогвартс, капли стеной отделяли теперь школу волшебства с ее окрестностями от остального мира, никто из студентов не рисковал выходить на улицу… почти никто… Северус отлетел не полтора метра, получив удар в нос от Сириуса, остальные Мародеры стояли рядом, Лили плакала, закрыв лицо руками, Снейп поднялся с мокрой и от того скользкой травой. Юноша сжал кулаки, и земля вокруг задрожала, Джеймс, резко выбросил руку вперед – огненный шар полетел прямо в молодого зельевара, но, не долетев каких-то полметра, резко изменил направление и повернул куда-то влево.
- Какого черта вы все делаете? – затушив пламя, выкрикнула Ванесса.
- Это не твоего ума дело! – бросил Сириус и вновь замахнулся на Северуса.
- Не сметь! – взревела девушка, вставая между дерущимися (примесь стихии воздуха давала возможность очень быстро передвигаться), струи дождя больно били по лицу, форменная мантия промокла насквозь, волосы облепили бледное лицо. Лили перестала плакать и теперь с ужасом взирала на смелую слизеринку.
- Он – придурок, и за это поплатится! – Джеймс стоял рядом с Сириусом и, казалось, был готов, если придется, ударить и Ванессу.
- Ты бы на себя посмотрел, Поттер! – закричал Северус, пытаясь убрать с дороги брюнетку, которая тут же развернулась, и сама врезала Снейпу так, что тот отключился.
- Он уже получил свое, теперь ваша очередь!
- Не боишься?! Ведь нас четверо! – пропищал Питер, выглядывая из-за спин Блека и Поттера.
- Не надо, пожалуйста! – Лили цеплялась за Джеймса, но его уже было невозможно остановить.
- Не боишься ли ты, Питтегрю? Ведь я владею своей стихией куда лучше, чем все вы вместе взятые! – Ванесса переплела пальцы рук и ждала атаки.
- Предательница! – закричал Блек и выпустил пламя.
- Блек не тронет Блека! – спокойно проговорила девушка, вытянув вперед руку – огонь погас.
- Продолжим! – Ванесса направила шар в сторону Сириуса.
- Блек не тронет Блека! – закричал он еще до того, как пламя оторвалось от пальцев брюнетки, и так же, как и она, незадолго до этого, вытянул вперед руку.
- А кто тебя собирается трогать?! – спросила девушка, а шар тем временем разделился на три части, которые тут же устремились в сторону остальных Мародеров.
- Нет!!! – закричал Блек, опуская руку и бросаясь в сторону друзей… это и было его главной ошибкой: шар вновь сросся и со страшной силой ударил юношу в грудь.
- Я из Слизерина, помнишь? – Ванесса развернулась, отвесила Северусу пощечину, приводя его в чувство, а затем ушла, заставив Снейпа прекратить "дуэль".
- Все, Луни, "выключай" воду! – произнес трепещущий Питер, с опаской глядя на убегающую Лили, и Джеймса, пытавшегося поднять искалеченного Сириуса (а в том, что у него сломана, по крайней мере, пара ребер, сомневаться не приходилось).
А потом у Ванессы с Сириусом был самый неприятный в ее жизни разговор…
- Значит, ты предала нас? – чересчур спокойным голосом произнес он.
- Ты не должен был трогать Северуса, - тихо ответила девушка, рисуя пальцем линии по оконному стеклу.
- Ты с ума сошла?! – закричал Блек.
- Или… неужели ты влюбилась... – продолжил он пораженно.
- Да…нет… не знаю… наверное, да… - Ванесса прижалась к Сириусу и зарыдала.
- Понятно… знаешь… ты больше не должна говорить ни с кем из Мародеров… и с Лили тоже, ты предала всех нас! – Сириус отстранился и заглянул в блестящие светло-карие глаза.
- Только если они сами этого захотят! – ответила Ванесса, слезы тут же высохли, и девушка ровным шагом удалилась в подземелья Хогвавртса.
Женщина, дрожа, все стояла и стояла под душем, но
ноги уже отказывались повиноваться ей. Брюнетка села на пол и дала волю слезам,
но не было никакой истерики, конечно, Ванесса знала, что это – просто нервное
переутомление… Тем более что все закончилось хорошо: они Сириусом помирились… потом, когда Джеймс и
Лили умерли, Ремус окончательно отдалился от мира людей, а Питер (она нервно
рассмеялась) стал пешкой в руках опытного игрока. "Как всегда", -
тихо добавила женщина. Ванесса долго
еще была в душе, затем, быстро обтеревшись мягким полотенцем, она оделась и
пошла в Большой зал, надеясь застать там директора.
Дамблдор как раз собирался уходить, когда в
Зал вихрем ворвался Северус Снейп, глаза его горели, кулаки тряслись от
сильного напряжения, но разум, по всей видимости, был трезв и рассудителен.
"Теперь все", - сказал он, садясь на стул. Директор молча кивнул и
призвал из своего кабинета Мыслив профессора. Алхимик с явным облегчением
достал палочкой несколько серебристых нитей из своей памяти и вновь
передал чашу старому магу (после случая
с Гарри Снейп боялся оставлять свои воспоминания без присмотра).
-
Директор, я
надеялась застать Вас здесь, - в дверях стояла Ванесса, волосы мокрыми прядями
опускались вниз по спине. В воздухе тут же появился запах конца лета в лесу:
немного прелой травы, сладкий запах последних цветов, легкий теплый ветерок и
еще много чего. Снейп слишком хорошо знал этот запах – запах волос Ванессы.
-
Да? – Дамблдор
посмотрел на женщину поверх очков-половинок.
-
Мы уходим
сейчас.
-
Ваше право,
только Гарри вернется…
-
Он уже у себя,
прощайте! – брюнетка направилась к двери.
-
До встречи… до
скорой встречи, Ванесса, - тихо ответил директор, настолько тихо, что даже
Снейп, сидевший рядом, ничего не услышал.
Гарри все шел и шел
вслед за Хагридом, ломающим целые небольшие деревца на своем пути. Солнце
поднялось высоко, по всей видимости, сейчас время приближалось к полудню.
Мелкие травоядные животные пищали, свистели, крякали, гагатали в густой зелени,
но по каким-то неуловимым признакам можно было уже догадаться, что не за горами
осень, и весь лес скоро приобретет золотистую окраску. Наконец, юноша и великан
вышли на уютную, тихую полянку, сплошь покрытую мелкими беленькими цветочками,
в тени старого дерева возвышался камень, черный, как сама ночь, на котором
золотыми буквами было выгравировано: "Здесь покоится
великий и сильный маг Сириус Блек, посвятивший свою жизнь борьбе с темными
силами и лордом Волдемортом лично и погибший в бою с ними". Далее рукой Ремуса Люпина было выведено: "Мы всегда будем помнить тебя, Мягколап." А еще ниже серебром наколдовано неизвестным
Гарри почерком: "Истинный Гриффиндорец." Вот и все, что осталось от великого и
ужасного Сириуса Блека, беглого преступника, незарегистрированного анимага,
главного нарушителя правил школы, самого честного и доброго человека на земле…
человека, роднее которого Гарри никогда не знал, человека, погибшего из-за
нелепой случайности: он слишком любил своего крестника. Помни
о тех. Кто за тобой! – пришла
юноше на ум строчка на фамильной рамке Блеков. Юный маг достал палочку и
наколдовал две прекрасные темно-красные розы на длинных стеблях, тетя Петуния
называла этот сорт "Темная магия"… ирония судьбы… Цветы упали на
белый от цветов холмик двумя каплями крови.
Сзади раздалось шумное дыхание – Хагрид, вернувшись от Граупа, теперь
стоял за спиной юноши и неловко переминался с ноги на ногу, наверняка, боясь
увить, как плачет его друг. Волшебник, так быстро повзрослевший, провел еще раз
по холодному камню, чувствуя, как по подушечкам пальцев забегали искорки
заклинаний, обернулся и, махнув рукой в неопределенном направлении, пошел в
сторону замка.
Юноша лежал на кровати,
уставившись в потолок, когда дверь распахнулась, и в проходе появилась Ванесса.
-
Нам пора, -
тихо сказала она. Гарри быстро поднялся и пошел вслед за женщиной,
направлявшейся к выходу из замка.
После того, что
случилось с Гермионой, миссис Уизли запретила всем детям пользоваться камином и
со свойственным ей усердием начала ухаживать за "больной". Часа через четыре прибыл мистер Уизли,
сообщивший, что Билл и Чарли собираются приехать на днях, вся семья была в
сборе, почти вся… День, несмотря на обилие новостей и событий, тянулся, как
переваренная овсяная каша, Гермионе так и не удалось ничего узнать у Оливера о
Старой Сети, зато близнецы увели своего бывшего капитана своей бывшей команды
глубоко в сад и принялись там расспрашивать его, в большинстве своем о цели визита Вуда в Британию, так как, по
сведениям Уизли, он уехал в Канаду и очень успешно выступал за Канадскую
сборную, а заодно и учился в Канадском Университете Магии, а также о том, не
был ли совершен этот визит из-за какой-нибудь особы, "желательно, женского
пола", как выразился Фред. Оливер молчал или отшучивался, но затем сказал
друзьям, что очень волнуется из-за происходящих событий, теперь, когда Темный лорд
был так близок к победе, даже квиддич уже не так трогал вратаря. В конце
концов, Вуд признался, к великой радости близнецов, в том, что сердце у него
все-таки не каменное, и его сейчас занимала одна особа, "как ни странно,
женского пола"…
Прошло еще два дня, а ничего
не изменилось в доме Уизли кроме того, что мистер и миссис Грейнджер были уже в
курсе происшедшего, но решили, что будет безопаснее их дочери остаться в
магической семье. Миссис Уизли запретила Фреду и Джорджу отлучаться из дому, а
также, в целях безопасности, спали они теперь тоже в разных комнатах. Причем,
Фреду не повезло, как всегда, и теперь он спал в одной комнате с Гермионой и
Джинни. "Заодно, и присмотришь за девочками, вдруг что", - сказала
ему мать. Юноша лишь глубоко вздохнул, подкатил глаза, поймав
шутливо-несчастный взгляд своего близнеца, Рон, Оливер, которого ведьма и не
думала отпускать до приезда Билла и Чарли, и Джордж спали в другой комнате. В
первую ночь Фред пришел в бешенство, когда его сестра накричала на него из-за
того, что она, видите ли, еще не одета, а проще говоря, еще не залезла в своей
ночной рубашке под горло и до пят под толстое пуховое одеяло. "Еще этого не хватало, теперь мне нужно
разрешение, чтоб лечь спать, великолепно!" – кричал он на весь дом. Джордж
ехидно поинтересовался, не нужна ли его брату помощь в обезвреживании двух
особо неугомонных девушек, младших по возрасту, Рон просто хихикал,
придерживаясь за дверной косяк, Оливер Вуд пожал плечами и пошел в
"свою" комнату… крики миссис Уизли, раздавшиеся сразу же, как только
женщина вбежала в комнату, перекрывали голос взбешенного Фреда, Гермиона тихо
сидела на кровати, листая очередную книгу, упырь протяжно выл на чердаке.
В эту же ночь Фред,
узнавший о себе много нового от своей матери, лежал, закрыв глаза, когда
заметил, что Гермионе что-то снится, что-то, от чего, девушка беспокойно
металась по кровати, но лицо, насколько позволял разглядеть лунный свет, было
счастливым…
…небо,
такое огромное, черное, как лучший черный бархат семейства Малфлоев… Луна
огромная, закрывающая полнеба…и посередине всего этого великолепия, собирая в
ладони звезды, стоит она – Гермиона, но вот черная тень мелькает рядом… кто
это? Тень снова появляется, протягивает ей руку, девушка нерешительно смотрит
на этого человека, но лицо его скрывает темнота неба, тем временем человек
берет ее на руки… Гермиона оглядывается и понимает, что стоит на лепестке
огромной, бардовой розы, чудесный сладкий запах которой дурманит… человек
обнимает ее, они танцуют, сама не понимая, что делает, Гермиона сильнее
прижимается к незнакомцу, ощущая биение его сердца, или своего… его
подхватывает вихрь лепестков роз, немного подумав, девушка прыгает следом и
летит за ним, он смеется, девушка понимает, что тоже счастлива… тень приближает
свое лицо, но девушка никак не может разглядеть его, и целует ее, Гермиона
отвечает на поцелуй, однако… их
поглощает темнота, его губы становятся более холодными, удивление читается в
голубых глазах… голубые глаза, золотистые, в свете луны, волосы, волшебная
палочка в руках, высокий, худощавый, отшатывается в сторону…
-
Фред?! –
испуганно прошептала Гермиона.
- Я решил посмотреть, не сниться ли тебе кошмар… Рон говорил что-то насчет этого… а ты…
"На заметку: убить Рона, если не сгорю со стыда!"
-
Прости, это был
хороший сон…
- Я понял… э-э-э… забудем, ладно?
- Да, конечно… м-м-м… спокойной ночи?
- Да! – юноша быстро прошагал через всю комнату и зарылся с головой в одеяло. Но никто из них так и не уснул этой ночью.
Гарри сидел в голубой
комнате дома у океана, откуда-то издалека доносились крики птиц, ветер, еще
теплый, но уже имевший отпечаток приближающейся осени развевал занавески,
убаюкивающая тишина окутывала юношу: Ванесса нашла записку от Элизы с шифром ее
местонахождения, отправилась на поиски племянницы и не возвращалась уже второй
день, Джон исчез в неизвестном направлении, клетка Хедвиги была пуста: сова
почему-то улетела днем. Гарри отошел от окна и посмотрел на свой сундук,
доставленный прямо из дома Дурслеев. "Интересно, - подумал он, - будут ли
им потом стирать память?" Ведь это могло еще более усугубить ситуацию, но
вид магической больницы, мог просто-напросто окончательно свести с ума
родственников юноши. На сундуке, стоящем в тени шкафа, что-то блеснуло:
зеркало, подаренное Сириусом, вновь было цело, а рядом лежало другое, похожее
на первое, как две капли воды.
"Ты сильный, я знаю, что ты уже смирился с произошедшим… Однако не стоит разбрасываться нужными вещами! Я починила твое зеркало, и забрала такое же из Поместья. Гарри, отдай его кому-нибудь из своих друзей, в конце концов, это может спасти твою жизнь!
Элиза."
Юноша был тронут такой заботой, девушка, которая прежде не знала его,
давала ценные советы, делала то, о чем ее не просили, но без чего он, Гарри,
наверное, не смог бы спокойно уснуть (прим. автора: еще бы, знать, что
"Всполох" лежит где-то рядом с толстопузым обормотом Дадли), и все
это совершенно безвоздмезно (прим. автора, подражая всем известной Сове: то
есть "дадом"). Он подспудно чувствовал, что этой девушке можно
доверять, но… он даже не был с ней знаком, по большому счету! Тем не менее, у
Гарри оставалось еще несколько дней, чтобы узнать ее и попытаться стать ей
другом… а пока оставалось надеяться на то, что Ванесса найдет свою племянницу…
Юноша подошел к кровати и взял в руки фотографию своих родителей и их друзей,
возможно, ему показалось, но змеи шевельнулись, их глаза блеснули красными
искрами и тут же потухли. Гарри захотелось спать, и он сразу же лег на кровать,
тихо заурчавшую под теплой кожей.
…старая магглския фотография, на которой изображены стоящие рядом Рон, Гермиона и он сам, Гарри, еще совсем маленькие, но уже крепко держащие за руки друг друга. Внезапно Гарри понял, что он – часть этой фотографии, а его друзья бросают его руки и разлетаются в разные стороны, причем, Рон летит вниз, а Гермиона, непроизвольно выгнувшись, вверх… и вот он стоит, совсем один, постепенно легкая серая дымка окутывает его… вверх взмывает Рон, бледный, с растрепанными волосами, в черном одеянии… и с таким злым выражением лица… он смеется, так жутко, что мороз идет по коже, собирается убить Гарри и смеется! С тусклого неба подает звезда и тут же превращается в Гермиону, в легком шифоновом платье, с распущенными волосами до пят, слезы, чистые, как горный хрусталь, бегут по бархатным щекам, руки прижаты к груди. Девушка, поняв намерение Рона, испуганно смотрит Гарри в глаза, но выпускает из рук сноп яркого света, который тут же достигает цели, но немедленно отскакивает от черного защитного купола. Рон уже собирался ответить, но Гарри только сейчас понял, что они стоят на каких-то дьявольских качелях, и атака Гермионы спасла жизнь ему, но сама девушка немного приблизилась к всепоглощающей темноте, расстелившейся под троицей. Юноша хотел закричать, остановить друзей, но тут же увидел перед собой Волдеморта, тянущегося к его шее…
Закричав, Гарри
проснулся и понял, что по-прежнему лежит на кровати, а вокруг все так же тихо и
безмятежно, только змеи на рамке засеребрились и попытались продолжить свой
смертельный поединок в жизни, однако, заметив удивленный взгляд юноши, прошипели
что-то, что Гарри не разобрал и вновь замерли.
Гермиона нежилась в
солнечных лучах, сидя на скамейке в саду, теперь таком огромном, но по-прежнему
ухоженном, семейства Уизли. Оливер обещал присоединиться к ней через некоторое
время и рассказать о Старой Каминной Сети. Девушка старалась не думать о ночном
происшествии, забыть о том, что сама подпрыгнула во сне и поцеловала, как
выяснилось Фреда, как молодой человек старался избегать утром ее взгляда.
Послышались тихие шаги, едва приминая траву, к Гермионе подошел Оливер Вуд.
-
Так ты хочешь
узнать о Заброшенной Сети? – вратарь сел рядом на скамейку и блаженно подставил
смуглое лицо солнечному теплу.
-
Что это такое?
И как я туда попала?
-
Ну… как попала,
этого я не знаю, так как о ней знают немногие, да и пользоваться ей нужно
по-особому, а что это такое, - Оливер задумался, - много столетий назад
могущественными магами был создан первый прототип современной Сети, эти маги
жили чуть ли не на разных континентах, поэтому старые камины могут в считанные
секунды перенести тебя практически на любую точку планеты. Проблема в том, что
секрет этой Сети, а точнее информация о ее существовании, был утерян много лет
назад большей частью родов чистокровных, а немногие из знавших секрет, решили
оставить Сеть себе, поэтому только маг определенного рода, ну или, как говорят
старики, преемники Стихий, могут путешествовать по ней… а как тебя вообще
занесло туда?
-
Не знаю… я
просто переместилась туда из обычного камина, - девушка, рассматривая носки
своих легких летних туфель, решила умолчать о своем злосчастном путешествии.
-
Оливер! – к
скамейке на метле стремительно приближалась молодая особа: длинные волосы,
казавшиеся чистым серебром, черные глаза-колодцы светились счастьем, тонкие
аристократические черты лица были наполнены радостью.
-
Элиза! – Вуд в
свою очередь так же быстро подскочил со скамейки и обнял приземлившуюся
девушку. В воздухе вокруг них распространилась такая волна любви и доверия, что
садовые гномы рискнули выйти из укрытий, а один из них даже запрыгнул на колени
к Гермионе и, тихо заурчав, уткнулся сморщенной мордашкой ей в ладонь. Девушка,
не ожидавшая такого поворота, инстинктивно почесала маленькую лохматую
голову, ответом ей послужило еще более
громкое урчание. "Это даже чем-то напоминает кота", - подумала она, а
гном тем временем проворно спрыгнул на землю и исчез за небольшим кустом, где,
вероятно, располагалась его норка. Буквально через несколько секунд враг всех
магов, занимающихся разведением садов, вновь возник рядом с Гермионой (прим.
автора: а Вуд тем временем обнимался с Элизой). Гном протянул девушке маленький корешок, напоминающий по своей
форме (прим. автора, бьющегося головой о монитор: обычный деревянный
корешок) маленького пегаса. Она сунула
странную вещицу себе в карман и хотела рассмотреть поближе своего нового
знакомого, но тот уже снова растворился в густой зелени старого куста жасмина,
росшего у "Норы", наверное, с момента ее основания. Меж тем парочка,
обнявшись, направилась к дому, и Гермионе, почти не узнавшей ничего о Старых
Каминах, оставалось лишь последовать за ними.
Гарри, услышав движение
внизу, спустился и увидел Джона, держащего в руках огромный мешок, набитый
различными крупными предметами. Волшебник одарил юношу пронзительным взглядом
узких глаз, но не произнес ни слова, лишь кивнул и скрылся за одной из дверей
этого небольшого магглского домика, пропитанного волшебством, как понял Гарри,
ничуть не меньше, чем любой дом в Хостмигде. Юноше очень не хотелось говорить с
Ирвигусом, однако два дня абсолютного одиночества не могли пройти бесследно, и
в данный момент Гарри готов был пожертвовать чем угодно, чтобы получить пусть
даже малую толику общения, к тому же недавний сон оставил очень неприятное
ощущение в душе. Итак, набравшись смелости, юный маг постучал в дверь к контрабандисту
и, услышав приглашение войти, получил возможность изучить еще одну комнатку
этого странного домишки. Странно, наверное, было видеть небольшую комнату со
светло-зелеными с синий цветочек обоями, с крепко сбитой из деревянных досок
кроватью, шкафом, трюмо, голубыми занавесками с зелеными бантиками и прочей
дребеденью, сошедшей, как подумалось Гарри, с обложки старого магглского
журнала интерьеров годов где-то шестидесятых, и знать, что в ней живет человек,
которого не может поймать вся гильдия авроров. Юноша сел на предложенный стул и попытался заговорить о
какой-нибудь ерунде, лишь бы утолить жажду общения и попытаться понять, что же
все-таки было на уме у Ирвигуса. Однако постепенно разговор "ни о чем"
перерос в дружескую беседу. Джон много рассказывал о своем детстве, ночлежках
для бродяг, многих приютах, приемных родителях, которые не могли ужиться с
мальчонкой, слишком независимым для своих лет, затем было время своей банды,
наводящей ужас на всех старушек округе (прим. автора: Джону к тому времени было
лет семь), дальше – больше, но потом пришло письмо из Хогвартса… только вот
будущий контрабандист разорвал его на мелкие кусочки и поджег с помощью своей
волшебной палочки (прим. автора: что удивительного в том, что мальчик, имеющий
огромный потенциал, догадался о своей сущности раньше, чем ему сообщили об этом
и одним ему известным способом заполучил свою палочку). После этого
настало время дикого буйства, во время которого Джон окончательно определился
как одиночка, выбрал свою настоящую "профессию", обзавелся такими
связями, о которых многие маги и мечтать не смели, убегал от авроров, все это
продолжалось до тех пор, пока он не влюбился в дочь Шизоглаза Хмури – милую
девушку, ответившую ему взаимностью. К этому момент борьба между аврором и
бандитом достигла апогея, однако… слуги Темного Лорда до смерти замучили самое
дорогого на свете человека для ненавистного старика, пытаясь тем самым сломить
его. Вот только вместо одного поверженного, они приобрели двух еще более
сильных, чем ранее, врагов. Джон и Шизоглаз не заключали никаких мирных
договоров, но просто старались более не встречаться, и каждый готовил свою
месть… Хмури, как и положено настоящему аврору, каждый день срывал планы
Волдеморта, упекая его сподвижников в Азкабан, а Джон… "месть – это блюдо,
которое подают холодным" – примерно так можно охарактеризовать его
поведение, да, он продолжал иногда помогать Упивающимся смертью, доставая для
них различные ингредиенты, да и просто дорогие вещи, но он ни на секунду не
забывал о том, кто должен поплатиться за смерть его возлюбленной. Гарри и не
подозревал о том, что такого неприметного человека, может быть такая странная
судьба. "Да я тоже не очень-то выдаюсь из общей массы", - тут же
напомнил он сам себе. Беседа их закончилась далеко заполночь как раз тогда,
когда хлопнула входная дверь, и на пороге появилась Ванесса, Элиза и Оливер
Вуд…
Неввил сидел на
больничной койке в клинике св. Мунго, куда их доставили сразу же после
нападения, когда в щель под дверь просунулась старая толстая крыса без передней
лапы, и тут же превратилась в плешивого обрюзгшего старикашку, которого юноша
уже видел в Румынии.
- Что ж, я научу тебя
общаться с камнем, - злобно прошипел Питер Питтегрю, направляя волшебную
палочку в лицо Невилла…